Информационная независимость нашей страны получила дополнительную защиту. На неделе Президент утвердил Концепцию информационной безопасности. Одним из ее разработчиков был член научно-экспертной группы при Государственном секретариате Совета Безопасности Беларуси, доктор технических наук, профессор Александр Ивановский. В интервью “НГ” он рассказал о том, зачем понадобилось создание концепции, в чем ее особенности и как она будет работать.

— Александр Владимирович, еще 25 лет назад ни у кого из нас не было даже мобильного телефона. А сегодня мы говорим уже о технологиях 5G, электронном правительстве. За короткое время мир претерпел колоссальные изменения. И на первый план уже выходит информационная безопасность, поскольку практически все военные конфликты в нашу эпоху начинаются именно с информационного противоборства. В связи с этим как бы вы определили главную цель принятой концепции?

— Прежде всего отмечу, что над этим документом трудилась большая группа специалистов, представителей государственных и силовых структур, ученых, экспертов в области ИT-технологий и СМИ. Всего более 250 человек. Работа длилась не один год. Были и споры, и дискуссии. Безусловно, анализировали мировой опыт, брали лучшее. Но в целом получился уникальный национальный продукт, определяющий стратегические цели и приоритеты в области обеспечения информационной безопасности, а также необходимые для этого меры.

Действительно, цифровизация общества с каждым годом набирает обороты. Помимо всех плюсов, она несет в себе новые риски и вызовы. Крупные центры силы, влиятельные игроки вкладывают колоссальные средства в информационное противоборство. Военизированные группировки, которые этим занимаются, насчитывают десятки тысяч человек. Беларусь не изолирована от мира, и мы в последнее время все чаще начинаем чувствовать на себе информационное давление с Востока и с Запада, с Севера и с Юга. В значительной степени это связано с возросшей ролью виртуального сетевого сообщества, так называемых независимых интернет-ресурсов. Их позиция отражает, как правило, мнение только отдельных групп людей. Это вызывает определенную обеспокоенность и требует адекватной реакции и эффективного регулирования этой сферы.

— Насколько все же мы оказались готовы к новой реальности?

— Первые научные статьи по этому направлению мои магистранты писали еще несколько лет назад. К сожалению, до сих пор информационная безопасность как обособленный феномен и нормативный институт в правовых отношениях у нас присутствует недостаточно. Эта категория встречается в Уголовном кодексе, где фактически подменяет более узкое понятие “компьютерная безопасность”, а также в актах, ратифицирующих международные соглашения со странами СНГ.

У нас имеются наработки в большей степени по кибербезопасности, всего того, что касается софта и харда (компьютерного “железа” и программного обеспечения к нему). Что же касается контента, здесь есть еще целый ряд вопросов, которые необходимо решать. Надо понимать, что изменения в ИT-сфере столь стремительны, что за год происходит существенное обновление всей картины. И проблема здесь еще и в том, что обработка информации, ее анализ должны идти в реальном масштабе времени. Над этим тоже надо работать. Смена технологических укладов резко приводит к смене подходов к управлению вообще, в том числе к государственному. Сегодня информация в коммерческих ИT-структурах прокручивается в десятки раз быстрее, чем в госсекторе. Существует проблема формирования нормативной базы. Процедура внесения изменений в правовой документ растягивается на год. А за этот год происходят значительные изменения.

— Электронные ресурсы и интернет-сервисы нередко используются для навязывания порой сомнительных стандартов через так называемую публичную сетевую дипломатию — то есть через соцсети распространяются экстремистские идеи, разжигаются социальные протесты, вербуются смертники и так далее. Тому пример серия революций, переворотов и гражданских конфликтов в Египте, Ираке, Ливии, Сирии. Означает ли это, что названные государства проиграли информационную войну? Как нам обезопасить себя от таких воздействий?

— Интернет сегодня — это не просто основной источник информации для массовой аудитории. Но еще и действенный инструмент мобилизации и психологического влияния на общество. Поэтому и требуется активное и эффективное присутствие государства в сети. Исследования по той же “арабской весне” показали, что ее катализатором послужила вовсе не бедность населения. Ведь социальная защищенность, уровень жизни в ряде арабских государств были даже выше, чем в некоторых странах Европы. Речь идет совсем о других процессах, которые были инициированы и срежиссированы из-за рубежа. Подготовка специалистов для этих акций велась заранее, цели были глубинные, связанные с дестабилизацией региона, сменой власти посредством взаимодействия и коммуникации в сетях. Руководство этих стран оказалось не готово к таким формам борьбы. Госструктуры должны давать быстрый и адекватный ответ на подобные попытки расшатать государство. При этом действовать желательно на упреждение, а не тогда, когда вирус “хаоса и беспорядков” запущен в сеть.

Что касается нашей страны, то мы “созрели” для того, чтобы заняться этим вопросом. Яркое тому подтверждение — создание этой концепции, указывающей цели и направления, по которым предстоит работать. Безусловно, в развитие этой стратегии надо разрабатывать подзаконные акты, нормативные и локальные документы. Концепция создает предпосылки для внесения необходимых и превентивных изменений на правовом и нормативном уровнях.

Интернет-пространство, любые новые технологии в этой сфере надо регулиро­вать. Этот процесс схож с развитием автомобилизации. Впервые машина сбила женщину в Великобритании, причем на скорости всего три километра в час. ­Тогда приняли решение о том, чтобы человек с красным флажком шел впереди автомобиля и расчищал ему путь. Прошло время. Созданы правила дорожного движения, придуманы светофоры, знаки, разметка. И сегодня при соблюдении правил дорожное движение стало безопасным.

— Все более изощренным инструментом влияния на общество становятся фейковые новости. В принципе, эта проблема не нова. Газетные утки, слухи и домыслы существовали всегда. Почему вдруг сегодня им такое внимание?

— Я уже как-то приводил в качестве примера сюжет о том, что Москва отменила полеты в Минск. Именно так подали заголовок некоторые ресурсы. Более ответственные издания написали о плохой погоде, в связи с чем в московских аэропортах отменили 130 рейсов, и часть из них на Минск. То есть последнее сообщение отражало реальную картину. А первое имело явный провокационный характер, желание придать больше остроты горячей и без этого теме и получить соответствующие дивиденды.

Можно, конечно, и, наверное, нужно ужесточать законодательство за распространение фейков. Привлекать к ответственности виновных, блокировать ресурсы, нарушающие закон. Но слово — не воробей. Оно оставляет свой след, формирует в сознании определенный образ. И разрушить его потом очень тяжело. Поэтому на первое место должно все же выйти своевременное распространение достоверной информации. А для этого надо увеличивать технологические возможности отечественных СМИ на медийном поле, повышать доверие к ним, улучшать качество и увеличивать объемы национального контента.

В связи с этим в концепции и формулируется понятие “информационный суверенитет”, который понимается как способность государства на своей территории защитить гражданина от воздействия глобального информационного купола, нависшего над сетевыми ресурсами нашей страны.

Вторая вещь — тоже совершенно новая — связана c информационным нейтралитетом. Беларусь не является инициатором распространения деструктивного контента на территории других государств и мирового информационного пространства. Это не говорит о том, что мы отказываемся от адекватного ответа, если по нам будет нанесен такой удар. Но мы не ввязываемся в процессы, нарушающие стабильность других государств. Этот принцип основан на существующей практике и понимании того, что наращивание информационного противоборства, противостояния неминуемо ведет к ухудшению международной обстановки.

— С другой стороны, мы также должны присутствовать на чужом информационном поле, доносить свою позицию, рассказывать о себе, чтобы о нашей стране складывалось объективное представление. Это ведь тоже элемент информационной безопасности.

— Совершенно верно. Однако успехи у нас тут пока не очень большие. Понятно, что все государства крайне осторожно относятся к тому, чтобы допустить на свое медийное поле других игроков. Но как понимать тот факт, что информация белорусского канала под разными предлогами не присутствует в России? Это по меньшей мере странно, учитывая наши союзнические отношения.

Конечно, мы должны активнее продвигать себя в мире, показывать имидж страны и не только через СМИ. Все, кто бывал за границей, невольно сравнивают их жизнь и нашу и видят, что на самом деле у нас не все так плохо, и живем мы, в принципе, не хуже. Разумеется, мир не идеален, в нем не только белые и черные краски. Но свои национальные интересы нам надо учиться всячески защищать и продвигать.